— Завтра продолжим. — Услышала фразу, а потом смех мужчины. Должна согласиться, он был достоин своего брата, но ногу ему я все-таки сломала. Хотя завтра она будет у него как новенькая.
— Давно ты здесь не была. Уже, наверное, и дорогу сюда забыла. — Произнес иронично Гордон, надевая перчатки и вкалывая мне в лицо какой-то препарат.
— Ошибаетесь, по-моему, только сюда дорогу я и знаю. — Парировала ему в ответ, а у самой уже половина лица начала неметь.
— А теперь не разговаривай и не двигайся, Кири.
Доктор стал накладывать швы на мою верхнюю губу. Препарат был хорош, так как я никакой боли не чувствовала, а лишь слышался звук, продеваемой нити сквозь кожу. После, он помазал дурно пахнущей мазью все мое лицо, и оно начало невыносимо печь. Тут я уже перестала терпеть и скривилась в жуткой гримасе.
— Потерпи буквально полчаса, и все пройдет. После этого я все вытру и спокойно сниму швы. Твое лицо снова будет, как и до побоев.
— Полчаса, говорите? — Слабым голосом вторила ему. Что ж так тому и быть, и не такое терпела. — Нет никаких вестей из Санта-Риты? — Обратилась я спустя пару минут, чтобы немного отвлечься от невыносимого дискомфорта.
Гордон сразу повернулся в сторону, где стояла к нам спиной Сара и заполняла некие документы. Он придвинулся ко мне ближе и шепотом сказал:
— Хорошо, что она нас не услышала. Нет, никто ничего не знает. Говорят, связь оборвалась мгновенно в тот же день, как туда отправился Инструктор вслед за другими отрядами. Даже не могу и предположить, что могло там произойти. Совет, как мне известно, пока не хочет рисковать еще одними отрядами разведчиков и отправлять их туда. Но им также не терпится выяснить и получить всю необходимую информацию.
— А они не пробовали посмотреть через спутник или направить технику, чтобы не рисковать людьми.
— В том районе техника глушится и выходит из строя, Кира. — Печально отметил Гордон, осторожно ощупывая мое лицо. Я сразу поморщилась, и он убрал руки, сказав при этом: — Рано.
Вдруг раздался грохот, мы с Гордоном повернулись на шум и увидели, что Сара стоит среди осколков стекла и плачет. Руки ее тряслись, а сама она стояла и смотрела прямо перед собой, как невменяемая. Я быстро встала и подскочила к ней, схватив за руки, оттащила в сторону.
— Он не вернется, я чувствую. Мне никогда не везло с парнями. И семью потеряла, и его потеряю, уже потеряла.
— Ты что несешь!? — Взорвалась я и ударила ее по щеке. Мне надоело слушать этот бред и, начав трясти ее за плечи и кричать, увидела некоторый проблеск адекватности. Она уже почти пришла в себя, как снова сорвалась и начала плакать, упав на пол, и я поняла, что она сломалась. Сломалась внутри себя и ей нужна была наша поддержка. Но ту поддержку, которую оказал ей Гордон, не ожидал никто: он вылил на голову своей помощнице ведро холодной воды. От этого Сара взвизгнула и уставилась на доктора глазами полными ярости, ну, хотя бы она пришла в себя.
— Зачем Вы это сделали?! — Крикнула она не своим голосом.
— Ты была сама не своя, и появилась необходимость привести тебя в чувство.
Не зная, что ответить, девушка, ища помощи, перевела на меня взгляд. Я лишь пожала плечами и подтвердила слова доктора. Утерев рукавом лицо, Сара протянула руки, и мы помогли ей встать. Гордон накинул на нее покрывало и дал горячего кофе, потом вспомнив обо мне, начал стирать мазь.
— Вот тебе и нервный срыв. — Проговорил он в полголоса, чтобы девушка не услышала, снимая мне швы. Затем, намочив тампон в физ. растворе, создатель еще раз протер им все мое лицо, особенно губу, и, закончив, сказал:
— Сам с ней поговорю, отправляйся-ка ты лучше спать. Завтра у тебя день будет не лучше, как я понял. — И он мне подмигнул.
Встав с кресла, я посмотрела на Сару, сидевшую на кушетке. Она задумчиво смотрела перед собой и болтала ногами, как маленькая девочка, держа в руках кружку с кофе. Она выглядела сейчас такой беззащитной. Без семьи, без близкого ей человека. Но рядом был Гордон…и я.
— Пока, Сара. — Дружелюбно окликнула ее я. Девушка подняла ко мне голову, улыбнулась и полушепотом сказала:
— Спокойной ночи, Кира.
Мне нужно на воздух! Необходимо!
Я бежала, нет, неслась из лаборатории, еле сдерживая слезы. Это невыносимо! Как это возможно? Человек не может так чувствовать. Столько много эмоций. Даже дурно стало. Пропустить через себя те же эмоции, что и Сара. Это жестоко, несправедливо. Они не мои. Это не мои эмоции. Я этого не хотела и не хочу, но, тем не менее это случилось. И мне стало больно. Она любит Саммерса и ненавидит эту войну, ненавидит правительство, мучается, сидя в неведении. Ее распирают противоречивые чувства. А главное, она злится на себя, что не может ничего исправить, а бездействие ее просто убивает. А меня убивают ее чувства. Зачем я только заглянула в ее душу?
Пробежав уже порядком десять этажей без остановки, меня вырвало от переизбытка нахлынувших чувств. Голова начала кружиться и, поднявшись еще на два этажа, присела на лестницу, чтобы успокоиться. Нужно все-таки добраться до крыши вдохнуть свежего воздуха, иначе я упаду прямо здесь без сознания.
Ночью воздух был теплым, а с высоты здания весь город был, как на ладони. Странно, и почему мне не приходило в голову и раньше сюда взбираться. Подойдя к самому краю и посмотрев вниз, сразу вспомнился случай, как я спрыгнула с того здания, когда сломала себе обе ноги, Макс нес меня тогда на руках. Он, кардинально изменился, превратился из плейбоя в брутального мужчину. Интересно, а характер остался такой же? Сын Президента. Президент не захочет, чтобы его единственный сын стал встречаться с такой, как ты. Вспомнила я слова Эдриена и немного поморщилась. Неприятно было слышать подобные слова от него. А что же со мной было не в порядке?