— Хорошо. — Уже шепотом, но угрожающим сказал он. И развернул меня совсем в другую сторону. Мы ехали молча, уже никто не насвистывал, я лишь слышала его напряженное дыхание и ожидала, что он сейчас привезет в мою комнату, скинет на кровать и бросит одну. Но вместо этого, мы отправились не на четырнадцатый этаж, а на самый последний, тридцатый. Что там было, неизвестно. Мы ехали долго, и в отражении дверей лифта было заметно, как Инструктор смотрит, нет, пожирает мое отражение взглядом. И только сейчас я поняла, куда мы направлялись: в его комнату. Меня лишь успокаивала одна мысль, что там будет еще одна девушка.
Мы выехали из лифта, и с приближением к его комнате, хоть и не зная, какая из них его, мое сердце начинало биться чаще.
— Твоя девушка сейчас дома?
— Она там теперь постоянно.
— А как же Сара? — Поняв, что опять сболтнула лишнее, я прикрыла лицо ладонью, отгораживаясь от возможных напастей. Но меня это не спасло. Инструктор быстро подкатил меня к одной из дверей, провел электронной карточкой, и дверь открылась. Он бесцеремонно схватил меня и внес в комнату, оставив кресло в коридоре. Я вцепилась в него мертвой хваткой, потому что боялась, что он может скинуть меня как вещь на пол, но этого не происходило.
— Может, ты меня отпустишь? Еще царапин на шее не хватало от тебя. — Я разжала руки, и Инструктор аккуратно поставил меня на ноги. Затем резко развернувшись, снял водолазку и вошел в душевую, откуда сразу же послышались звуки воды.
Я стояла и прислушивалась, но кругом была тишина, кроме шума воды. Никаких шагов, никаких посторонних звуков и голосов. Где же его девушка? Может она вышла? Или спит. В его кровати. Я посмотрела на закрытую ванную комнату, и, думая, что хуже уже не будет, пошла искать его таинственную пассию. Шаги давались мне с трудом, то и дело приходилось опираться о стены. И зайдя в спальню, никого не увидела. Значит, обманул. Улыбнувшись этой мысли, довольно сложила руки на груди.
— Ее здесь нет. — От неожиданности я подскочила на месте и зацепилась халатом за угол тумбы, отчего тот задрался, и Инструктору стали видны мои ягодицы. Но тот даже не обратил на это внимания, подошел к тумбе и поправил мой халат.
— Ты теряешь сноровку. Надо начать заново тренироваться, причем усерднее. А теперь иди в душ. Вот тебе полотенце и одежда, правда, это моя футболка, но, думаю, она тебе будет, как ночнушка.
Отдав мне прямо в руки одежду, он помог мне дойти до ванной комнаты.
— Дальше сама. — И он сразу вышел, хлопнув дверью. Стоя под струями горячей воды, меня охватило двоякое чувство, с одной стороны была рада, что именно Инструктор находился сейчас рядом со мной. С ним мне спокойно, и я чувствовала себя в полной безопасности. Но с другой стороны, он был отчужденным, грубым, холодным, и он — мой учитель.
Я вышла из душа и подошла к зеркалу. Долго всматривалась в свое лицо, немного побледневшее, но ничуть неизменившееся за последнее время, а затем, опустив взгляд ниже, обомлела. Моя шея была полностью черная. Я в панике стала ее тереть, думая, что это пятно какое-то, но надавливая на него, мне не было больно. Когда я притрагивалась, будто прикасалась к коже. Но почему она такого цвета? Подняв волосы и повернувшись, увидела, что и сзади шея черная. Подойдя ближе к зеркалу, я разглядела на свету и черные вены. В панике отскочила от зеркала и стала, как безумная тереть полотенцем шею, надеясь убрать черноту. Но полотенце оставалось белым, лишь шея начала саднить. Потом я опустила взгляд еще ниже и увидела между грудями вертикальный белый шрам, который тянулся чуть ли не до живота. И вспомнила. Тот день. То задание.
Но почему шея черная? Я надела футболку Инструктора и вышла из ванной. Он стоял у дверей и терпеливо ждал.
— Что с моей шеей? — Сразу в лоб спросила я.
— Давай договоримся так: вопрос задаешь ты, и я честно отвечаю. Потом вопросы задаю я, и ты отвечаешь честно. Как тебе? — И он протянул руку. Я пожала:
— Договорились.
— Тебе ее почти откусил Монро. Но у Гордона не нашлось подходящего оборудования, чтобы соединить голову с туловищем до конца. И я великодушно помог ему с помощью своей силы. А так как у меня только темная энергия, то выбирать не пришлось. Ты теперь загорелая.
— Это навсегда?
— Мы как договорились?
— Хорошо, твой вопрос.
— Откуда ты знаешь мое имя?
— Эдриен. — У мужчины начали ходить ходуном челюсти, но он молчал. — Но в его оправдание могу сказать, что это я вынудила его сказать мне твое имя. — Инструктор перевел на меня взгляд и ответил на мой предыдущий вопрос:
— Да, это навсегда. А зачем тебе надо было знать мое имя?
— Ты мне интересен.
— Что!? — в шоке выпалил он.
— Это твой вопрос?
— Нет, это удивление, дорогая! А теперь я зол. Кажется, предупреждал тебя давно, что никогда и никого не пытайся спрашивать обо мне.
— А иначе что?
— Это твой вопрос?
— Да!
— Иначе, это закончится плачевно и для тебя и для того, у кого ты спрашивала обо мне.
— Ты не тронешь собственного брата.
— Ты уверена в этом? Ты ни меня, ни его не знаешь. Ты лишь переспала с одним и считаешь себя всепонимающей и всезнающей?
— Господи! Тебя что, так цепляет, что он со мной переспал? — Он подошел ко мне вплотную и прижал к стене. Это было бы эротично, не будь это так страшно.
— Продолжая нашу с тобой игру в вопрос-ответ, скажу: меня это бесит. Меня бесит сама мысль, что кто-то прикасался к тебе. Не думай, это не любовь. Я просто собственник.
— И теперь ты поэтому ко мне не хочешь прикасаться?